воскресенье, 15 ноября 2009
15.11.2009 в 08:35
Пишет
кот подвальный:
Divine...15.11.2009 в 07:03
Пишет
Зимовит:
Ну вот как-то так...Многа букафф, и это только начало)))Старый клён прошуршал листвой под набежавшим лёгким ветерком, и полуденное солнце заиграло пятнами света среди корней дерева. Один из листьев, махнув на прощание своим собратьям, сорвался и тяжело пошёл вниз. Феликс проследил его полёт из-под полуприкрытых век и лениво потянулся. Вообще-то, конечно, стариком положено греться на солнышке, тем более что начало сентября никак не грозило солнечным ударом, но Феликс упрямо отказывался признавать себя стариком. Да он ещё вполне способен был задать трёпку любому, кто осмелится сказать это ему в глаза. Поэтому его место у корней казалось ему наилучшим компромиссом. А ещё ему нравились игривые прикосновения солнечных зайчиков. Они были похожи на только что вставших на ноги котят. А в последние годы Феликс относился к котятам со странным трепетом и нежностью.
А кроме того, он не просто бездельничал. Феликс был Стражем, и он выполнял свою работу.
От корней клёна открывался прекрасный вид на вход в подвал. И в этом подвале с недавних пор что-то было неладно. Стражи не обладали таким тонким чутьём, как другие кланы, злые языки болтали, что Страж не почует врага, пока не уткнётся в него носом. Но так же хорошо было известно, что уж столкнувшись, Страж способен в считанные секунды пустить противника на лапшу, поэтому его клан не давал себе труда отвечать на насмешки.
И всё же вот сейчас Феликс знал, что в подвале его ждёт что-то, с чем он раньше не сталкивался. Что-то, заставлявшее его старые шрамы ныть, как перед грозой. Он ни за что бы не признался, но ему было страшно. Впервые в жизни. И он, как мог, оттягивал то, что было неизбежно. А спуститься ему придётся. Он Страж, и если он не защитит Семью – ему останется лишь лечь на полуденное солнце и тихо умереть. Можно жить без клана, но жить изгнанным из клана – мука куда горше смерти.
Мягкие шаги по садовой дорожке он услышал задолго до того, как появился тот, кто их производил. Это не был кто-то из Семьи – те, даже попытавшись подкрасться, производили столько шума, что разбудили бы всех спящих в соседнем квартале. Тот, кто приближался к нему, скрываться и не пытался, но шёл легко, словно танцуя, и гравий тихо лежал под его ногами. Феликс приоткрыл один глаз как раз вовремя, чтобы увидеть, как незнакомец появился из-за угла дома. Поджарый, весь в чёрном. Как пить дать, из Видящих. Они таких обожают. И молодой совсем. Интересно, зачем это он пожаловал. Впрочем не настолько интересно, чтобы открыть хотя бы второй глаз. Сам пришёл, значит, ему это нужнее. Вот пусть первый и начинает.
Незнакомец сел рядом, помолчал немного, разглядывая разбитую рядом клумбу. Отвернулся, зевнул. Чуть нарочито, но это ничего. Всё же далеко не вся молодёжь соблюдает древний этикет. Феликсу внезапно стало интересно. Говорят, в прежние времена особо упорные могли просидеть вот так от заката до рассвета, старательно не замечая друг друга. Сколько же этот выдержит?
Ждать пришлось не больше четверти часа. Но при первых же словах пришельца Феликс не смог скрыть крупную дрожь, пробежавшую по телу.
- Тебе придётся туда спуститься, - Видящий по прежнему смотрел на клумбу, и лишь лёгкое подрагивание голоса выдавало его напряжение.
- С каких это пор кто-то смеет указывать Стражам, как им поступать? – Феликсу прекрасно удалась тягучая ленца в голосе, не зря их клан считался самыми ревностными приверженцами древнего этикета.
- Прости, - незнакомец наконец-то повернулся к нему и почтительно склонил голову. – Прости, ибо я молод и глуп. Но я не указываю тебе, что ты должен делать. Я просто произнёс вслух то, о чём ты думаешь уже несколько дней. Ведь это то, что я могу и умею. То, чему меня учили. Так же, как ты сможешь и сумеешь спуститься вниз и потом подняться наверх. Ведь это то, чему учили тебя.
- Дверь заперта. Я жду. Уже несколько дней. – Феликс не лгал. У него действительно не было возможности попасть в подвал. Он не искал альтернативных путей, это тоже было верно, но об этом можно было бы и не говорить. А вот лгать было никак нельзя, Видящие чутко чувствовали ложь, она была признаком слабости. А показавший слабость – уже проиграл.
- Сегодня она откроется. Я знаю.
- И что ждёт там меня?
- Я не могу увидеть. Мне страшно. Очень.
Это тоже было правдой. Феликс чувствовал запах страха, исходивший от его собеседника. Ну что ж. Он спустится вниз. И выйдет оттуда к свету. Это то, что умеет их клан. То, что он должен сделать. Он подобрался и прижал уши, короткая рыжая шерсть встала дыбом. Любая собака, увидев его в этот момент, неделю мучилась бы кошмарами. Старый… Нет, не старый, матёрый рыжий кот, с рваными ушами и исполосованной шрамами бандитской мордой, воплощение ярости от носа до кончика хвоста, гроза окрестных подворотен, что бы ни ждало его там, в темноте, он был готов.
********************************************************
Артём всё никак не мог найти перфоратор. Ещё позавчера жена притащила очередную картину, из тех, что в их городишке продают местные живописцы в базарный день, и вот уже второй день он старался встречаться с ней как можно реже, что было весьма затруднительно, учитывая, что они имели глупость взять совместный отпуск, и теперь целыми днями мозолили друг другу глаза. Вот и теперь ему пришлось выслушать четвертьчасовую лекцию о своём безделье и криворукости, прежде чем его милостиво отпустили все же сделать эту пустяковую работу. Молоток и гвоздь он тут же отыскал в ящике своего верстака в гараже, а вот перфоратор куда-то подевался. Он уже перерыл весь гараж, и теперь вспоминал, не одолжил ли он его кому-нибудь. Скорее всего, хотя, возможно, просто отнёс в подвал. На этом его мысль споткнулась и захромала. Подвал. Нет, нечего там делать. Совсем. Да и с чего бы он потащил инструмент в эту чёртову сырость. И всё же… Он так и не смог вспомнить, кому мог бы одолжить эту чёртову штуковину. Надо бы всё же проверить в подвале. Для очистки совести.
Ещё полчаса он потратил на поиски ключа, который, как оказалось, висел как раз на том самом гвозде, где и должен был. Замок проржавел и с трудом открылся. Петли отвратительно заскрипели, когда дверь наконец-то распахнулась. Два десятка невысоких бетонных ступеней вели вниз, в темноту. Артём пощёлкал переключателем, но свет не зажёгся. Похоже, опять лампочка перегорела. Мрак внизу был плотным, чернильным, почти материальным. Артёма передёрнуло при одной мысли о том, чтобы окунуться в него. Похоже, придётся вернуться в гараж за фонариком.
Вдруг он увидел, как Феликс, здоровенный рыжий кот, живший в их семействе уже лет восемь, скользнул у его ног и начал спускаться вниз. Крысу, что ли, почуял… Артём не любил крыс, они и кота-то взяли, как раз когда переехали в этот старый дом, чтобы избавиться от грызунов – жена считала использование ядов негуманным. Ну что ж, пусть разберётся, как раз будет время найти фонарик и новую лампочку.
Артём развернулся и пошёл прочь. Он не видел, как за его спиной в подвал скользнул ещё один кот, чёрный, как плескавшаяся внизу тьма.
********************************************************
На предпоследней ступеньке Феликс невольно задержался. Здесь проходила резкая граница между светом и тенью, и он не без внутренней дрожи заставил себя перешагнуть зловещий терминатор и с головой окунуться во тьму. Он слышал, между людей бытовало мнение, что кошки умеют видеть в темноте. С точки зрения самих кошек – глупое суеверие, просто сами люди не умели видеть в полумраке. Но здесь… здесь была абсолютная тьма, и чем дальше – тем плотнее, она давила на Стража со всех сторон, осторожно двигаясь вперёд, он проминал, проламывал ей сопротивление грудью. Внезапно он услышал позади тихие шаги. Молодой Видящий, он сразу узнал эту мягкую походку. Ну что ж. Будем надеяться, в драку он лезть не станет. То, что ждало впереди… За свою долгую жизнь он сталкивался и с клочьями реликтового Мрака, и даже с Отродьями, а уж придавленных им прихвостней было и не счесть. Но ничего подобного он никогда не видел. Чем дальше, тем сложнее становилось двигаться. Собственно, и стоило ли… Что он должен этим людям, которые делили с ним кров? Не их ли малолетние отпрыски таскали его за хвост, усы и уши, когда он не смел им даже ответить. Феликс усмехнулся про себя. Старые трюки. Мрак незаметно давил на сознание, стараясь таким образом защититься. С ним такой трюк не пройдёт, а вот молодой, возможно, и отступит.
Он продолжал медленно продвигаться вперёд. Вибриссы, осязательный орган, по незнанию называемый людьми усами, помогал ему не натыкаться на разбросанный по всему подвалу хлам. Его цель, судя по всему, находилась в дальнем углу – именно туда идти было труднее всего. Темнота уже превратилась в плотную, упругую подушку, не дающую сделать ни шага в нужном направлении. Таиться смысла уже не было, что бы там не сидело, оно уже знало об их прибытии. И Феликс зашипел. Мрак отпрянул, разрываясь на клочья, которые стремительно таяли в затхлом воздухе. Его шипению могли позавидовать многие из Поющих. От окружавшей его тьмы в считанные секунды остался лишь плотный, чёрный шевелящийся клубок, забившийся в самый угол. Отчётливо стал чувствоваться резкий, тошнотворный запах. Он зашипел снова. Клубок чуть съёжился, но исчезать и не думал. Всё же не случайный выброс, подумал Феликс, что-то другое. Придётся таки замарать когти. Он подобрался и прыгнул.
И в прыжке он увидел, как тьма рассеялась окончательно и навстречу ему поднялась Тварь. Он никогда не встречался с ними, считалось, что их всех истребили много поколений назад. Но ошибиться было невозможно. Они столкнулись грудь в грудь, он едва успел прижать голову к груди, чтобы защитить горло, и все пасти Твари вцепились в него. Феликс тут же почувствовал, как в его кровь стремительно проникает яд, и понял, что бой должен закончиться быстро. Либо он одолеет, либо отрава лишит его способность двигаться, и Тварь его прикончит. Впрочем, в любом случае он вряд ли уже выживет. Но теперь речь уже не шла о спасении одной только Семьи, если Тварь останется здесь, всё живое в окрестностях будет подчинено и искалечено.
Когти его тонули в отвратительно тягучей, вязкой шкуре, отвратительный запах едва давал дышать. Он поднял голову, открывая горло – манёвр крайне рискованный, но времени не было совсем – и одна из голов тут же вырвала свои зубы из его плеча и попыталась вцепиться в глотку. Он успел перехватить её зубами и что было силы сжал челюсти. Череп хрустнул и тогда Тварь закричала. Это был жуткий, низкий утробный вопль, её острые когти рванули его шкуру, оставляя глубокие рваные раны, Феликс почувствовал, как его кровь струится по рыжей шерсти на бетонный пол. Тварь отпрянула, пытаясь вырваться, и подставила спину. Он выпустил голову и вцепился в выступающий хребет, как раз за разветвляющимся позвонком. Тварь ещё успела вонзить зубы ему в бедро, но это было уже не важно. Позвоночник хрустнул в мощной хватке, Тварь издала уже не вой, а хрип, и обмякла. Феликс сделал пару шагов в сторону и опустился на холодный бетон. Умирать.
Совсем рядом с собой он увидел крысу. Большую, сильную крысу, бессмысленно таращившую остекленевшие глаза-бусины. Чуть поодаль лежала вторая. Всё же не сбежал молодой. Прикрыл спину. Да уж, если б эти две красавицы повисли сзади, Феликс вряд ли бы управился. А вот и сам Видящий. Несмотря на слабость, Феликс едва не фыркнул от смеха. Чёрный кот выглядел так, что хоть сейчас в Стражи принимай. Пара солидных ран на морде, ухо разорвано, шерсть клочьями повыдрана. Ну, кровь уже не идёт – и то хорошо. Полихорадит немного – зубы-то у крыс нечистые.
Молодой молча подошёл, ухватил зубами за шиворот и попытался тащить к выходу. Когти отчаянно заскребли о бетон.
- Брось, молодой. Я ж вдвое против тебя вешу. Да и если дотащишь – там же ступеньки, - Феликс захрипел, закашлялся и почувствовал во рту привкус собственной крови. Яд Тварей отличался замечательной неприхотливостью. Вот сейчас он уже добрался до лёгких.
- Но ты же умрёшь здесь! – Видящий заметно дрожал после пережитого.
- Будет лучше, если я умру там? Лучше вытащи Тварь на солнце. Мало ли. Она лёгкая, её ты по ступенькам затащишь. Я уж думал, придётся её тут бросить.
- Думал, я сбегу? – кончик чёрного хвоста нервно метался из стороны в сторону. – Я хотел. Мне было страшно. Но я Видящий…
- Доблесть и отвага вроде бы не считаются в вашем клане особыми добродетелями. – кончики лап уже начинали холодеть.
- Не считаются. Но я увидел, что будет, если я сбегу.
- Да уж. Эта парочка меня бы доконала. Ладно, хватит болтать, тягай её за хвост. Мне тут надо ещё с мыслями собраться. Не каждый день в Верхнюю Тундру отправляюсь.
- Верхнюю… куда?
- Это люди так говорят. – Феликс усмехнулся. – И… Спасибо тебе, молодой. Прощай.
******************************************************
В поисках подходящей лампочки пришлось провозиться в гараже довольно долго. Но теперь, вооружившись фонариком, Артём чувствовал себя намного увереннее. В конце концов, что за блажь, можно было и так обойтись. Артём злился на себя за непонятную слабость. Даже гравий садовой дорожки шуршал под ногами решительно и ободряюще. Твёрдыми шагами он подошёл к двери в подвал. И замер.
На бетонном пороге, в пятне солнечного света, лежало самое отвратительное существо, которое только могло породить воображение. Больше всего это напоминало собой крысу, с толстыми, безобразно раздутыми боками. Мертвенно-бледная, слизистая на вид кожа была покрыта редкими клочками белёсой шерсти. Длинный голый хвост свешивался на ведущие вниз ступени. Но самым отвратительным были головы. Сразу за лопатками позвоночник существа разделялся и венчался тремя головами. Пасти были открыты показывая ряды длинных, игольно-острых зубов. Глаза на каждой из голов были широко раскрыты и остекленело таращились в пространство. Они были непохожи на обычные крысиные глаза-бусины. Большие, с белком, радужкой и круглым зрачком, они больше всего напоминали человеческие.
Громко хлопнула выпавшая из рук лампочка, упав на гравий. Артём вздрогнул и сделал пару шагов назад. Вчера он перекапывал одну из клумб под новую посадку, и оставил лопату рядом, прислонив к стене. Он не глядя нащупал черенок, и, с лопатой наперевес, вернулся к подвалу. С трудом переборов в себе брезгливость – даже лопатой было омерзительно прикасаться к этой жуткой твари – он аккуратно прицелился и одним ударом остро заточенного лезвия отсёк жуткие головы от туловища. Тушка отвратительно чавкнула, как будто он разрубил огромный бурдюк с нечистотами. На бетонный порог подвала и гравий садовой дорожки медленно сочилась жидкость – густо чернильная, с зеленоватым отливом. Артём с трудом подавил накатившую тошноту, подобрал останки на лопату и отнёс к компостной куче, бросив на самый верх. Может, птицы расклюют. Хотя… Вряд ли кто-то позарится. Но Артём почему-то был уверен, что место этой твари здесь, на самом солнцепёке.
Судорожно сжимая в руках лопату, он начал осторожно спускаться в подвал. Странно, но темнота уже не касалась такой устрашающей. Внизу он машинально щёлкнул переключателем, и висевшая под потолком лампа не замедлила ответить ему тусклым жёлтым светом. Артём уронил лопату. Подвал был невелик, всего-то метров пять в длину, и он уже с порога отчётливо увидел лужу крови в дальнем углу и лежащего рядом рыжего кота.
Забыв о крысах, Артём кинулся в угол. Феликс лежал, подобрав под себя лапы и хвост, будто отдыхая. Артём подхватил его на руки. Тело было вялым и странно холодным, и он было решил, что тот умер, но Феликс медленно открыл глаза, посмотрел на него, и снова закрыл. Артём прижал его к себе, стараясь согреть теплом своего тела, не замечая крови, пятнающей его белую футболку, и понёс наверх, к солнечному свету. URL записи URL записи
@темы:
Кошки